Публикация статей

img 3

Если у Вас есть вопросы по публикации в электронном журнале "Теория и практика психоанализа", пишите на почту

filatov_filipp@mail.ru

 

Для того, чтобы предварительно ознакомиться с требованиями к статьям, посетите раздел "Авторам".

Исагулова Е.Ю. Анализ зависимого расстройства личности на примере наркотической аддикции в семейных отношениях

 Исагулова Е.Ю.

 

Анализ зависимого расстройства личности на примере разбора наркотической аддикции в семейных отношениях

 

Аннотация. Данная статья затрагивает проблему аддиктивного поведения в аддиктивных семьях. Зависимое расстройство личности может проявляться на разных уровнях зависимого поведения. Автор пытается выявить клинику, динамику и систематику аддиктивного поведения в семье, определить коррекцию данного поведения методом микропсихоанализа.

Ключевые слова: зависимое расстройство личности, аддиктивное поведение, наркотическая аддикция в семье, микропсихоаналитическая психотерапия.

Abstract. This article addresses the issue of addictive behavior in addictive families. Dependent personality disorder can manifest itself at different levels of dependent behavior. The author is trying to identify the clinic, dynamics and systematics of addictive behavior in the family, to determine the correction of this behavior by micropsychoanalysis.

Key words: dependent personality disorder, addictive behavior, drug addiction in the family, micropsychoanalytic psychotherapy.

 

Аддиктивное поведение человека основано на желании уйти от реальности посредством измененного состояния сознания. Подобный уход всегда сопровождается сильными эмоциональными переживаниями. Попадая на такой «эмоциональный крючок», человек готов пойти на многое, он не управляет своей волей. В данном случае можно говорить о том, что эмоции – это составная часть зависимости. Фактически, человек зависит не от фармацевтического препарата, а от эмоций. И, что самое важное, в первую очередь важна не модальность эмоции (положительная или отрицательная), а ее интенсивность. Чем сильнее эмоция, тем сильнее зависимость. 

Сравнивая два слова «любовь» и «аддикция», можно, на первый взгляд, отметить, что данное сравнение выглядит довольно странным. Однако это странно только на первый взгляд, потому что, если углубиться в исследование данной темы, можно понять, что аддикция имеет такое же отношение к любви, как и к наркотикам. Многие люди в этой жизни аддикты, однако они не знают об этом. Мы влюбляемся друг в друга и руководствуемся при этом теми же потребностями, что и люди, тяготеющие к алкоголю или наркотикам. При этом мы не склонны задумываться о том, что этот вид аддикции может быть столь же деструктивен и даже более распространен, чем другие.

Казалось бы, для обывателя любовь и аддикция вообще не могут иметь ничего общего. Это диаметрально противоположные понятия. Что такое истинная любовь? Это взаимный рост, реализация потенциальных возможностей. Разве она не кардинально отличается от аддикции, где в основе лежит отчаянная корыстная зависимость? Однако в реальной жизни люди склонны путать данные понятия. Мы часто говорим «любовь», когда имеем в виду и отыгрываем аддикцию – бесцельные, разрушающие, зависимые отношения с другим человеком, который играет роль объекта нашей потребности в безопасности. Подобные отношения – это и есть аддикция, и это аддикция не в меньшей степени, чем наркотическая зависимость.

В данной работе предпринята попытка проследить взаимосвязь функционирования двух видов аддикций (наркотической и любовной) на примере молодой семейной пары, обратившейся за психотерапевтической помощью. Наблюдая разрушительные психологические и моральные последствия данных любовных отношений, автор пришел к заключению, что подобные отношения никак нельзя было назвать тем идеалом любви, который провозглашала данная семейная пара. Супруги были пойманы в ловушку аддиктивных отношений и были вынуждены любить друг друга от нужды, а не от силы и искренности любовных чувств.

Термин «наркотическая зависимость» (drug dependence) был принят Всемирной организацией здравоохранения в 1964 г. по причине того, что злоупотребление наркотиками стало требовать такого же пристального внимания, как и другие серьезные аддикции.

Психоаналитические исследования способствовали пониманию психопатологии наркотической аддикции, но психоаналитики не столь охотно занимаются лечением наркоманов. Происходит это не только потому, что такое лечение часто приводит к разочарованию, но также потому, что психоаналитики осознают собственное бессилие и неспособность справиться с могущественным влиянием наркотика на психику человека.

С другой стороны, психиатры точно также не могут справиться с отнимающими время требованиями, возникающими из серьезного нарушения, представленного данными пациентами, и необходимостью концентрироваться на их общих задачах.

Соответственно, возникла некая тенденция рассматривать наркозависимых индивидов как нежелательных пациентов психиатрии и психоанализа. При этом трудности переноса и контрпереноса усложняют психопатологию, которую нередко можно проследить до ранних стадий депривации и аномальных потребностей в зависимости. Важен также тот факт, что физиологическое и психологическое действие аддиктивных наркотиков редко осознается в полной мере. Невозможно отрицать, что сейчас в своей повседневной практике психоаналитик часто сталкивается с нерегулярным употреблением наркотика и нерегулярным возникновением привычки к стимуляторам, транквилизаторам, галлюциногенам.

Не так много было написано психоаналитических исследований по проблеме употребления наркотиков и наркотической аддикции. В 1939 г. Р. Кроули сделал обзор «Психоаналитической литературы по наркотической аддикции и алкоголизму» и заключил, что наркотическая аддикция находилась всегда в тени психоаналитической теории (R.H. Crowley, 1939). Автор утверждал, что до 1926 года подчеркивалась «только либидинозная сторона проблемы», здесь стоит упомянуть следующих авторов: Фрейд З., Абрахам К., Брилл А., Хиллер Э., Сах Х., Хартман Х. (S. Freud, 1905; K. Abraham, 1908; A.A. Brill, 1922; E. Hiller, 1922; H. Sach, 1923; H. Hartmann, 1925). После 1926 года появились новые, более обширные работы, пытающиеся развить более систематическую психоаналитическую теорию аддикции. В данном случае принималось во внимание: развитие аффективной сферы, Эго и защит. В этом направлении работали Радо Ш., Зиммель Э., Гловер Э., Фенихель О., Грос О. (S. Rado, 1926, 1933; E. Simmel, 1930; E. Glover, 1932; O. Fenichel, 1932; O. Gross, 1935).

С 1935 года еще меньшее число психоаналитиков стало уделять внимание проблеме аддикции. Было описано несколько интересных случаев, среди которых: Сэвит Р., Мирлу Д., Четерджи Н., Мэнхейм Д., Чессик З., (R.A. Savitt, 1954; J.A.M. Meerloo, 1952; N.N. Chatterji, 1953, 1963; J. Mannheim, 1955; R.D. Chessick, 1960). Все эти авторы делают акцент на оральности, рассматривая наркотик в качестве символической репрезентации матери или материнской груди или материнского молока. Э. Гварнер (E. Guarner, 1966) и   X. Розенфельд (H. Rosenfeld, 1960) указывают на сходства между наркотической аддикцией и маниакально-депрессивными механизмами. Р. Сэвит (R.A. Savitt, 1954), в качестве этиологических факторов, способствующих возникновению наркотической аддикции, подчеркивает ранние нарушения в развитии Эго, его слабость, расщепление и незрелость. Некоторые авторы, например, Г. Бичовски (G. Bychowski, 1952) и Д. Мирлу (J.A.M. Meerloo, 1952), выражают сомнение в том, что в случае аддикции может быть использована амбулаторная интенсивная терапия, особенно, психоанализ. Другие авторы, такие как Р. Сэвит Р. и Х. Розенфельд, кажется, чувствуют, что успех терапии зависит от степени травмы, полученной в детстве, и от степени зрелости, которой достигло Эго пациента (R.A. Savitt, 1954, 1963; H. Rosenfeld, 1960).

В наше время, ввиду чудовищного увеличения количества употребляющих наркотики молодых людей, больше психоаналитиков стали проявлять интерес к категории лиц, употребляющих наркотики. Не так давно были сделаны попытки провести психологическое разграничение лиц, употребляющих наркотики, и людей, являющихся наркоманами.

Несмотря на то, что Ш. Радо написал свою статью «Психоанализ фармакотимии» в 1933 году и рассматривал в ней только взрослых наркоманов, я уверена, что его статья содержит несколько весьма важных формулировок, применимых ко многим молодым людям, употребляющих ненаркотические препараты, с ростом численности которых мы сегодня сталкиваемся (Радо Ш., 1933). Ш. Радо подчеркивает, что наркотиков много, а наркоман только один. Не токсическое вещество, а побуждение использовать его делает наркомана наркоманом. В большинстве случаев наркотикам предшествует депрессия. Также отмечено, что данные пациенты нетерпимы к боли. Наркотик на время меняет депрессию на чувство удовлетворения. Как отмечает Ш. Радо, ранний всемогущественный нарциссизм не был трансформирован в нормальное развитие Эго. Скорее всего Эго была причинена серьезная боль, и поэтому нормальная адаптация была нарушена. Благодаря наркотику ранний всемогущественный нарциссизм на время восстанавливается. В то же самое время утрачивается интерес к реальности, исчезают подавления, налагаемые реальностью, и происходит борьба за исполнение всех неудовлетворенных импульсов в фантазий. Однако эти эффекты скоротечны. Когда наркотический эффект проходит, депрессия возвращается, и снова устанавливается циклический процесс. В подобной ситуации Эго может сохранять свое самоуважение лишь с помощью искусственной стимуляции: «реалистичный режим» заменяется «фармакотимичным режимом», который разрушает естественную организацию Эго (Радо Ш., 1933). Это опасное изменение приводит все к большему и большему обеднению Эго и большим ограничениям свободы его действий. Что касается объектных отношений, Ш. Радо утверждает, что решающие изменения происходят в сексуальной жизни наркомана. «После мимолетного увеличения генитального либидо, аддиктивный пациент вскоре отворачивается от сексуальной активности и все больше и больше игнорирует даже свои любовные взаимоотношения… фармакогенное удовольствие… является аутоэротическим и созданым по образцу инфантильной мастурбации» (Радо Ш., 1933).

Некоторые из очень важных точек зрения, которые Ш. Радо выдвигает в данной статье, мне кажутся применимыми к современным молодым наркоманам. Ш. Радо подчеркивает:

  • их базовый депрессивный характер, рано уязвленный нарциссизм (дефекты в развитии Эго);
  • их нетерпимость к фрустрации и боли, сопровождаемую постоянной потребностью изменить «плохое» настроение на «хорошее» (недостаток в ранних объектных отношениях);
  • недостаток в любовных и значимых объектных отношениях, которые молодые люди пытаются компенсировать через псевдоблизость и слияние с другими принимающими наркотики молодыми людьми во время своего совместного опыта;
  • искусственный метод, используемый для сохранения самоуважения и удовлеторения; и смену «реалистичного режима» на «фармакотимичный», что способно привести к серьезным нарушениям в функциях Эго, а также к конфликту с реальностью.

Я уверена, что мы можем наблюдать сегодня эти психологически весьма разрушительные эффекты у многих молодых людей, для которых употребление наркотиков стало их образом жизни. Они из лиц, употребляющих наркотики, превратились в наркоманов, они не могут терпеть фрустрацию и напряжение, им не нужен инсайт, им нужен только наркотик.

Ко мне обратилась молодая девушка, Ирина, 23 лет (имена изменены). На момент нашей первой встречи Ирина уже успела побывать замужем и развестись, родить ребенка, поступить в институт, уйти в академический отпуск и вновь восстановиться в учебе. Ирина учится на театрального художника в Московском театральном ВУЗе. Ирина производила впечатление красивой, очень женственной, эрудированной, но очень робкой, боязливой, скрытной девушки. Ее главная проблема, которую она транслировала на первой встрече, касалась ее двухлетней дочери, которую воспитывал отец. Она утверждала, что в виду сложившихся обстоятельств, которые возникли после развода молодой пары, ей пришлось возобновить учебу, найти себе работу, чтобы начать себя обеспечивать и платить за квартиру. У Ирины не оставалось свободного времени и сил, чтобы взять к себе ребенка и заботиться о нем. Она решила, что ребенок может пожить временно с отцом, тем более что ее свекровь была рада ухаживать за малышом.

В процессе психоаналитической работы стали проясняться некоторые обстоятельства семейной жизни данной пары. Ирина познакомилась со своим будущим мужем на фотосессии, которую заказала для Ирины ее любимая девушка в качестве подарка на день рождения. Оператором на фотосессии был Алексей, ее будущий супруг. Не смотря на гомосексуальный характер отношений Ирины и ее подруги на протяжении двух лет, Ирина решает разорвать эти отношения и выйти замуж за Алексея, так как он настаивал на быстрой свадьбе. Молодым людям кажется, что они страстно влюблены друг в друга, они стараются проводить любое свободное время вместе. К их взаимному счастью они понимают, что Ирина беременна. Начинаются приготовления к свадьбе. Время летит быстро и Ирина начинает замечать у будущего мужа частые перемены настроения. С ее слов: «Он мог быть резким, возбужденным, срываться на крик, но уходил в ванную и приходил совершенно другим человеком – ласковым, нежным, внимательным». Ирина не сразу поняла в чем дело. Спустя пару месяцев она обнаружила, что ее будущий муж-наркоман. Он не считал свое пристрастие пагубным. Убеждал Ирину, что он – человек творческий и наркотик ему нужен для генерации новых идей в искусстве. Он экспериментировал с разного вида наркотиками, пробовал вперемежку марихуану, морфий, героин, ЛСД, кокаин, амфетамин. Вскоре Ирина стала понимать, что наркотики представляют реальную опасность для жизни ее жениха. Молодые люди жили в доме родителей Алексея, однако мать Алексея не видела в наркотиках реального вреда для сына, она убеждала Ирину: «Но ведь он не наркоман!» И только чуть позже Ирина стала лучше понимать смысл произнесенной однажды свекровью фразы: «Пусть лучше наркотики, чем суицид», но тогда смысл данного высказывания не был понятен девушке. Спустя три месяца Ирине позвонили из отделения реанимации и сообщили, что Алексей находится без сознания, его нашли на улице врачи «скорой помощи» – передозировка героина. Алексей лежал две недели в больнице, но по возвращении домой вновь стал принимать наркотики.

Ирина была очень привязана к Алексею. С ее слов: «Это была слепая любовь, я готова была идти за ним на край света. Мне он виделся талантливым, энергичным, любящим. Я следовала всем его желаниям и капризам. Он часто уезжал в экспедиции, на съемки в другие города, а я пропускала занятия в институте и ехала за ним, беременная. Вскоре у нас родилась дочь, Маша. Первый год я сидела с ребенком дома, почти никуда не выходила». Молодые люди сыграли свадьбу. Однако сразу после свадьбы Алексей перестал приходить домой. Возвращался без объяснений. Ребенок его не радовал, забота о маленьком живом существе представлялась для Алексея чем-то абсолютно чуждым его принципам и убеждениям. Ирина стала понимать, что у мужа есть другие женщины, она это видела по сообщениям в социальных сетях, Алексей этого не скрывал. Настал период, когда Алексей просто перестал приходить домой, даже в периоды между экспедициями. Ирина приняла решение оставить ребенка на попечение свекрови и устроиться художником-костюмером на съемочную площадку к мужу. Они стали работать вместе. Первоначально их это сблизило, Ирина стала тоже пробовать наркотики. Муж убеждал Ирину, что ничего страшного в этом нет – наркотики расширяют сознание. Ирина пристрастилась к амфетамину. Муж экспериментировал групповой секс, что не нравилось Ирине, однако она боялась противоречить мужу. Она ощущала, что их любовь стала другой, она стала носить деструктивный характер для обоих, но она готова была идти за Алексеем на любые авантюры. Все деньги, которые они зарабатывали, стали уходить на наркотики, ребенка родители не видели месяцами. Не понятно, чем бы все закончилось для Ирины, если бы не следующее обстоятельство. Алексей однажды на съемочной площадке стал кричать и унижать Ирину при всей группе, он сорвался и ударил ее, а вечером объявил ей, что разлюбил ее и не желает больше с ней жить, она ему больше не интересна. Не помня себя от горя, Ирина приехала в Москву, в дом родителей и рассказала им, что они с Алексеем расходятся, и попросила принять ее домой.

Ирина надеялась, что Алексей одумается, простит ее, хотя она не понимала, что сделала плохого. Ведь по ее мнению, чтобы лучше понимать мужа, она начала принимать наркотики, так как общий язык он находил в основном с наркоманами. Ирина не спешила забирать дочь из семьи мужа, так у нее сохранялась надежда на возвращение прежних отношений. Родители выделили Ирине квартиру, которая находилась в одном доме с ними, в соседнем подъезде. Ирина стала жить одна, ей хотелось в это верить, что она может жить одна, однако девушка сильно страдала от одиночества. Временами это чувство становилось столь не выносимо, что она пускала жить в свою квартиру порой совершенно чужих людей, таких же одиноких, неприкаянных личностей, у которых не было средств к существованию и крыши над головой. В течение года она жила с разными девушками и молодыми людьми, это были люди разных профессий, многие из них имели гомосексуальную ориентацию, употребляли наркотики, все они были чрезвычайно одиноки и потеряны в своих целях. В результате Ирину в конце учебного года исключили из института за регулярные прогулы и не сдачу годовых экзаменов. Родители Ирины были крайне недовольны. Они говорили ей: «Либо иди работай, либо забирай ребенка, сиди дома и занимайся его воспитанием, ты – плохая мать». Ирина начала активно посещать сессии. До этого периода она приходила один, два раза в неделю, иногда могла пропустить сеанс. Она высказывала желание забрать ребенка, при этом чрезвычайно боялась, что не сможет быть ему любящей матерью, ведь ей так хочется гулять с друзьями, работать, Москва полна огромных соблазнов, особенно ночных, уверяла девушка.

Постепенно, в течение четырех месяцев, Ирина, хотя и продолжала жить попеременно с разными людьми, она получила постоянную работу художника в кино и стала преподавать живопись в частной школе. У нее появился постоянный доход, усилилась занятость, ей стало не комфортно с теми людьми, с которыми она проживала в своей квартире. Она стала регулярно – 2 раза в неделю навещать свою дочку и попробовала забирать ее к себе домой, на что она раньше никогда не решалась, объясняя это своей занятостью и отсутствием достаточно комфортных условий. Прекрасная атмосфера в школе, где она преподавала живопись и рисунок детям, воодушевили ее посмотреть на детей с другого ракурса. Мне кажется, что выбор именно этой работы для Ирины не случаен, она пыталась доказать себе, что способна быть рядом с детьми, понимать их, быть им интересной, и она увидела в детях удивительно благодарный и отзывчивый новый мир отношений, который полюбила.

Работа учителем в школе увлекла Ирину, коллеги интересовались ее семейным положением и когда узнали, что у нее есть трехлетняя дочь, уговаривали привести ее в школу. Перед Ириной выстроились новые перспективы – она могла устроить дочь в детский сад при школе и наблюдать свою дочку в течение дня, это очень устраивало молодую женщину и она решила первый раз серьезно после развода поговорить с мужем по поводу Маши. Ирина рассталась со всеми своими квартирантами, подготовила комнату к приезду своей дочери. Она поехала к мужу и была настроена очень решительно относительно разговора о ребенке, она понимала, что разговор будет не простой, муж не собирался расставаться с девочкой. Кроме того, он всегда был уверен, что Ирина не способна к самостоятельности и понятия не имел, насколько изменилась ее теперешняя жизнь. Выслушав свою бывшую жену, Алексей сказал, что ребенка она не получит, он наймет лучших адвокатов, передаст дело в суд и будет апеллировать тем, что Ирина – наркоманка, хотя девушка не употребляла наркотики на протяжении последних девяти месяцев.

После данного разговора, Ирина была очень подавлена. Она стала лучше понимать и видеть, на что может быть способен ее супруг. Если раньше она идеализировала образ своего мужа, то сегодня девушка была сама в недоумении, как она могла так сильно заблуждаться относительно его характера и поступков. «Но ведь он всегда был таким, он имел надо мной какую-то неведомую власть. Я жила рядом с ним, как под гипнозом, всюду шла за ним, выполняла все его желания. Что это было? Как помешательство какое-то», – утверждает Ирина. Тем не менее, она не упала в регресс, не стала принимать наркотики, не бросила работу. Ирина продолжает юридическую тяжбу на предмет возможности забрать себе ребенка. В свою очередь, Алексей, узнав, что его жена занимается с психотерапевтом, решил записаться ко мне на прием. Я являюсь действительным членом Итальянского Института Микропсихоанализа, микропсихоаналитиком и в этическом кодексе Международной Ассоциации Микропсихоанализа микропсихоаналитик имеет право вести психотерапевтический прием членов одной семьи.

Алексей появился у меня в кабинете в чрезвычайно возбужденном состоянии. Это – молодой человек, 25-ти лет, худой и высокий, небрежно одетый. Он вел себя экспрессивно и несколько развязно, пытаясь всячески привлечь своим поведением мое внимание. Он пытался поговорить со мной с позиции силы и уверить, что мне не удастся настроить его бывшую жену таким образом, чтобы отобрать у него ребенка. Алексей убеждал меня, что я делаю не правильно, помогая Ирине, «она хитрая, коварная и лицемерная», и что «я ее еще не знаю». Мне показалось, что это будет первый и последний визит молодого человека в мой кабинет, но я ошибалась.

Алексей позвонил мне вновь и попросил записать его на сессию. Сегодня он посещает сессии не регулярно, 1-2 раза в неделю, иногда и вовсе не приходит, но у него есть желание продолжать терапию, и совершенно неожиданно молодой человек стал делиться своей личной жизнью.

Алексей родился в полной семье. Отец – инженер-конструктор, мать – экономист. Семья была хорошо обеспечена материально. Отец Алексея проектировал мосты. У матери был частный бизнес, связанный с продажами русской живописи. Мама не сидела с маленьким Алексеем дома после его рождения, она отдала ребенка на воспитание своей матери, бабушке мальчика, которая по словам молодого человека, его очень любила. Семья жила не плохо, однако отец Алексея страдал алкоголизмом, он был очень трудолюбив, но стоило капле алкоголя попасть ему в рот, и у отца начинался запой, который иногда мог продолжаться месяцами. Алексей с трудом может вспомнить свое детство в присутствии родителей, иногда они его брали на выходные, тогда семья шла в театр, кино, цирк, зоопарк, эти минуты были очень радостные для мальчика, однако привычнее ему было с бабушкой. «Она всегда была дома, готовила всякие вкуснятины на кухне, любила меня, обнимала и целовала». Когда Алексею было 5 лет, внезапно умер его отец, у него был очередной запой и случился инфаркт. «Я сильно плакал, когда узнал, что папы больше нет, его, конечно и так почти не было, но в этот момент я понял, что в принципе у меня нет родителей, мама всегда была занята работой», – говорит Алексей. Мальчик плохо учился, его с трудом переводили из класса в класс. Когда начался подростковый возраст, Алексея часто забирали в детскую комнату милиции, он дебоширил, дрался, ругался с одноклассниками. Часто отмечали повышенную жестокость ребенка: забил гвоздь в руку мальчику на уроке труда, разбил бутылку об голову одноклассника, налил кислоту в стакан приятелю. Как утверждает сам Алексей: «Я не очень понимал тогда, что делал, часто это было просто как эксперимент, хотелось посмотреть, что получится». По словам молодого человека: «Иногда было мне просто плохо, не могу точно объяснить, почему». У Алексея было в подростковом возрасте две попытки суицида. «Однажды я прыгнул в бассейн и решил, что всплывать не буду, а второй раз я порезал себе вены» – так описывает эти состояния пациент. С 14 лет, подростком, Алексей стал пробовать наркотики. Вначале была марихуана, потом его одолел «спортивный интерес», и «я решил попробовать все, что только можно было и сравнить свои состояния», – утверждает Алексей. В результате, Алексей попробовал практически все виды наркотиков, которые возможно найти в Москве. Наиболее часто молодой человек употребляет марихуану, кокаин, героин и амфетамин. По мнению Алексея, он понимает, что у него есть зависимость, но он, как ему кажется, может ею управлять. «Ведь я не сижу только на героине», – утверждает он, – «я могу заменять одни наркотики другими, это уже не зависимость».

На сегодняшний день, Алексея в меньшей степени беспокоит его зависимость, гораздо в большей степени он обеспокоен своей сексуальностью. Придя на первую сессию, он с гордостью утверждал, что только что женился во второй раз, и его новая жена гораздо лучше предыдущей. Он влюблен, новая жена также его любит, она заботится о нем, и они вдвоем воспитывают его дочь от первого брака. Спустя несколько сессий, Алексей, чрезвычайно волнуясь сообщил мне, что на самом деле, он – гей, но вынужден это скрывать от всех окружающих, так как люди не способны понять его внутреннего мира, пустоты и одиночества. А его парень – это единственный человек, который понимает его мир и поддерживает. Они вместе употребляют наркотики и занимаются сексом, однако Алексей не может рассекретить эту часть своей жизни, он боится, что его осудят все вокруг: бабушка, мать, его жены.

Алексей дополняет свой рассказ тем, что всю жизнь чувствовал безумное одиночество, брошенность. Ему всегда казалось, что он – сирота, родителям не нужен, они его оставили, никто, никогда его не понимал, как больно ему внутри. От этого хотелось кричать и драться, ничто не могло его увлечь в жизни. Только в кино Алексей смог найти свой интерес, так как Алексей учился в Институте кинематографии и работает кинооператором, он достаточно востребован сегодня. В кино он встретил своего сегодняшнего возлюбленного и с ним чувствует себя по-настоящему счастливым. Сегодня он не может разрешить сложившегося в его жизни противоречия. Он официально женат во втором браке, при этом живет тайной жизнью с любимым молодым человеком, наркотики употребляет каждый день.

Алексей употребляет наркотики в условиях психического дистресса для того, чтобы воздействовать на свою эмоциональную жизнь. Хочу обратить ваше внимание, что пациент пытается добиться двух типов эффектов. Первый: болеутоляющее, успокаивающее, снотворное. Данный эффект призван облегчать и предотвращать боль. Второй – эффект стимулирующий и вызывающий эйфорию, способствует и генерирует удовольствие. Оба типа эффектов: устраняющие боль и предоставляющие удовольствие, находятся на службе принципа удовольствия. То, что Алексей желает получить от наркотического вещества – эффект удовольствия. Но он достигается не без последствий, за него необходимо платить, часто аутодеструкцией. Почему пациент зная, как тяжела расплата, готов идти на все ради кратковременного удовольствия?

Дело в том, что Алексей реагирует на фрустрацию в жизни особым типом эмоционального изменения, которое можно обозначить как депрессия. Она характеризуется, со слов Алексея, «огромным, болезненным напряжением и абсолютной непереносимостью боли». Принимая наркотик, Алексей испытывает эффект удовольствия, который равен его сильному желанию облегчения. Что замечают близкие (в частности его бывшая жена), когда Алексей принимает наркотик? Это резкое увеличение эгоизма и повышение настроения. Испытывая фрустрацию и при этом резко получая удовлетворение путем введения себе рукой магического вещества, ведет к мгновенному повышению самооценки незрелого Эго, не способному самостоятельно заботиться о себе и удовлетворять иным путем свои нарциссические потребности. Такому пациенту кажется, что слабость Эго и горе – это всего лишь ночной кошмар, и сейчас он может управлять ситуацией, и его Эго – это всемогущий великан.

На пике повышения настроения у Алексея исчезает интерес к реальности. Эго такого пациента отрицает реальность и пренебрегает инстинктивным торможением, перестают работать психические защиты. На поверхности остается одно – борьба за удовольствие. По описанию Алексея: «После нескольких часов удовольствия, следует пробуждение и мрачное настроение». Перемена настроения неизбежна, а прежняя депрессия возвращается с усиленными, новыми факторами. Таким пациентам становится все труднее решать задачи реальности, поэтому они совсем отказываются от их решения, за этим следует всевозрастающее чувство вины. Появляется некая цикличность функционирования. Режим реального времени заменяется режимом функционирования наркомана - от дозы к дозе. Таким образом, можно предположить, что подобное нарушение представляет собой нарциссическое нарушение, которое основано на разрушении Эго фармакологическими препаратами.

Чего на самом деле боится Алексей? Он переживает, что когда-нибудь доза вдруг не подействует и эта цикличность вдруг оборвется, поэтому ему кажется, что варьируя наркотики, он не придет в конечном итоге к привыканию, и ему удастся продлить эффект эйфории от дозы разных препаратов на протяжении целой жизни. Феномена «ослабленного повтора» боятся все наркоманы, при этом он способствует усилению депрессии, и конечно же погоня за увеличением дозы неизбежна.

Серьезные изменения происходят и в сексуальной жизни Алексея. Стоит отметить, что практически все наркотики разрушают сексуальную потенцию. После мимолетного увеличения генитального либидо в отношениях с Ириной, Алексей вскоре отворачивается от сексуальной активности и все больше и больше начинает игнорировать любовные взаимоотношения. Вместо генитального удовольствия появляется удовольствие от наркотиков, которое со временем становится главной сексуальной целью. Наркотическое сексуальное удовольствие дает начало искусственной сексуальной организации, функционирующей по типу мастурбации, аутоэротически. При подобных обстоятельствах пропадает потребность в объектах любви, они могут сохраняться в фантазиях. Бурная фантазийная жизнь Алексея, возвращает его к ранним детским фантазиям жить все время с бабушкой, так сказать к Эдипову комплексу. Кстати, он позволил заботиться о своей дочери только своей бабушке и продолжает жить с ней и новой женой в одном доме.

Таким образом, наркотический эффект удовольствия начинает замещать естественную сексуальность и генитальный аппарат с эрогенными зонами постепенно перестает функционировать естественным образом, он в некоторой степени, атрофируется. Эго пациента будет реагировать на обесценивание сексуальной жизни страхом кастрации и подобная тревога будет заставлять наркомана воздерживаться от подобной опасной практики также, как от мастурбации в подростковом возрасте. Алексей отрезает себя от социальной и сексуальной жизни, он передает себя инстинктивной, внутренней, разрушающей силе – мазохизму.

Все близкие родственники, по словам Алексея, просят его бросить это пагубное пристрастие, он неоднократно находился на лечении в наркологических диспансерах. Однако Алексей утверждает: «Ничто не может меня убить». Наркотическое удовольствие активируется в веру наркомана в собственную неуязвимость.

Итак, что же на сегодняшний день больше всего волнует Алексея? Его гомосексуальность. По мнению Ш. Радо, «мазохизм при наркомании может быть смягчен пассивностью гомосексуальной установки» (Ш. Радо, 1933). Генитальный эротизм наркомана, который находится в пассивной позиции может пойти на некую договоренность с мазохизмом, который будет выбирать себе генитальную цель не с пассивным поведением, а с активным, но тогда эта цель будет заключаться в гомосексуальном выборе объекта. Тогда логика Алексея такова: «Не существует такой вещи как кастрация, мой партнер тоже имеет пенис». Возобновление генитальной функции с новой, более легко достижимой целью, позволяет Алексею пытаться примириться с реальностью жизни именно таким путем. У Алексея ослабляется генитальная маскулинность по причине угрозы кастрации, трансформации либидо в наркотическое удовольствие, а также происходит слияние генитального удовольствия и мазохизма в гомосексуальность.

Разбор гомосексуальности Алексея не может не затронуть гомосексуальность Ирины, поскольку первой сексуальной партнершей Ирины была женщина: в период с 16 до 19 лет девушка находилась в гомосексуальных отношениях. Невозможно не обратить внимание на тот факт, что разведясь с Алексеем, Ирина стала беспорядочно жить с молодыми людьми и девушками в своей отдельной квартире. Это были разные люди: гетеро-, гомосексуальные. Со всеми она спала всегда в одной постели, при этом не всегда вступая с ними в сексуальную связь. Особого внимания заслуживают отношения с другом, гомосексуалистом. Они спали на протяжении 3-х месяцев в одной постели, не занимаясь сексом. Ирина ужасно опечалилась, когда молодой человек ушел к своему любовнику, она всячески обвиняла его «в неискренности чувств и даче ей ложных сексуальных намеков». Тот факт, что Ирина до сих пор не знает, что ее муж – гей, дает некие основания утверждать, что она бессознательно это ощущала, и эта ее внутренняя интенция к гомосексуальным объектам продолжает сегодня сохраняться. О чем нам говорит данный факт? Могу предположить, что внутрипсихическая структурная и симптоматическая составляющая у Ирины и Алексея очень схожи, и их гомосексуальное функционирование в данном случае становится намного более объяснимым.

Сегодня психоаналитики сходятся во мнении, что кастрационный шок у мужчин вызывают женские гениталии, и этот шок является основным фактором, который отвращает мужчин-гомосексуалистов от женщин. Стоит предположить, что аналогично и вид пениса нарушает сексуальное наслаждение некоторых представительниц прекрасного пола. Вид пениса может порождать страх насильственного проникновения. Подобная фобия способна нарушить сексуальное наслаждение настолько, что оно остается возможным только при одном обстоятельстве – отсутствии соприкосновения с пенисом. Соответственно, женская гомосексуальность имеет аналогии с гомосексуальностью мужчин. Однако стоит обратить внимание, что у женщин исключение гениталий противоположного пола достигается регрессией. Первым объектом каждого человека считается мать.

В процессе анализа я обратила внимание на фобию девушки к открытым окнам, она очень переживала, если в процессе сессии окно кабинета было приоткрыто. Однажды Ирина пришла на сессию в чрезвычайно взволнованном состоянии и поведала, что поздно вечером, находясь дома, она услышала странные звуки за окном, которое странным образом оказалось открытым и вдруг увидела мужские руки, цепляющиеся за подоконник, (она живет на первом этаже). Она закричала и закрылась в ванной комнате, принявшись звонить своим родителям. Однако, когда пришел отец, в доме никого не оказалось. Ассоциируя, Ирина вспомнила случай из детства, когда ей было 6 лет, семья в этот период также жила в квартире, на первом этаже, девочка услышала шум за окном и открыла шторы, в этот момент она увидела абсолютно голого мужчину, который стоял с обратной стороны окна и держался за решетки окна. Ирина молча пришла к маме на кухню, но вид у нее был столь испуганный, что мать заподозрила какую-то проблему, она спросила девочку: «Что случилось?». Ирина ответила, что: «Увидела голого дядю, который трогал какую-то палочку между ног». Отец, схватив топор, выбежал во двор, но под окнами никого не обнаружил. Через пару сессий, в процессе свободных ассоциаций, развивая данную тему, Ирина приходит к открытию, что вероятнее всего, она боится не открытых окон, а насильников, которые могут внезапно напасть и изнасиловать ее, впрочем этот страх не был случайным, когда девочке было 4 года, мать Ирины вышла на 5 минут в хлебный магазин, а вернулась через 30 – вся избитая, в синяках, крови и порванном платье. В доме началась паника, приехала милиция и скорая помощь. По воспоминаниям Ирины, она ничего не понимала, но очень жалела маму и плакала рядом с ней. Встретив Алексея, Ирина имела возможность получить первый сексуальный опыт с мужчиной, который ее чрезвычайно разочаровал. Секс с Алексеем Ирина описывает как бесконечный физический акт насилия и боли. Уже через 6 месяцев после свадьбы, девушка вновь встречается со своей первой, гомосексуальной партнершей и очень жалеет о расставании с ней, однако в этот период Ирина уже знает, что беременна и готовится стать матерью. После расставания с Алексеем девушку привлекает секс либо с девушками, либо с парнями-гомосексуалистами. Если мужчина – гомосексуалист, значит по ее мнению: «у него нет пениса, он безопасен», так как он ее не желает, но при этом они могут, со слов пациентки, «спать в одной постели, целоваться и кормить друг друга» – первоначальные ласки матери.

В противоположность мужчинам, женщины изначально имеют гомосексуальную привязанность, которая может впоследствии оживиться – в случае если нормальная гетеросексуальность блокируется. Способ регрессии у мужчин: от объектных отношений с матерью к идентификации с матерью. Способ регрессии у женщин: от объектных отношений к отцу к объектным отношениям с матерью. Таким образом, при женской сексуальности стоит   обращать внимание на:

  • отвержение сексуальных отношений вследствие комплекса кастрации;
  • притягательность матери в силу ранних фиксаций.

Важны оба фактора. Фиксация на матери несет защитную и успокаивающую функцию, в свою очередь она уравновешивает комплекс кастрации. Данные фиксации несут одновременно удовлетворение и безопасность.

Женщина отказывается от гетеросексуальных связей входя в состояние регрессии, которая оживляет опыт ранних отношений с матерью. Можно предположить, что женская гомосексуальность несет больший отпечаток архаичности, чем мужская гомосексуальность, она отбрасывает к удовольствиям, страхам и конфликтам первых лет жизни. Как утверждает пациентка, ее любовь с женщинами и гомосексуальными мужчинами напоминает ей «нежности и ласки ее матери». Основой женской гомосексуальности становится оральный эротизм, тогда как у мужчин гомосексуалистов – анальный.

Рассматривая гомосексуальность в концепции психоанализа, можно утверждать: ни Эдипов комплекс, ни кастрационный комплекс не осознаются, однако играют решающую роль в формировании половой идентичности. Гомосексуальность рождается в результате действия специфических защитных механизмов, которые вытесняют эти комплексы, что можно проследить на примере анализа Ирины и Алексея. В то же самое время, главная цель гомосексуальности: избежать эмоций относительно комплекса кастрации и одновременно не нарушить сексуальное удовлетворение.

Психоанализу гомосексуальные истоки стали понятны в разборе случаев алкоголизма, кокаинизма, морфинизма. Мазохизм влияет на развитие гомосексуальности, любой тип наркомании поражает генитальную сферу и усиливает мазохизм, соответственно подобная возможность сохраняется при любом виде фармакологической зависимости.

Что я могу еще добавить? Безусловно, сегодня терапия этих двух пациентов продолжается. Несмотря на то, что изначально мне пришлось рассматривать их как семейную пару, и их функционирование именно в семейной паре приоткрыло мне возможность увидеть особенности психопатологии развития данных пациентов на более глубоком уровне. Однажды встретившись, Ирина и Алексей, оставались независимыми только в телесном смысле, их страстное желание слиться и существовать воедино, привело в конечном итоге к их внутреннему разрушению. У Ирины в меньшей степени, у Алексея – в большей. В результате, находясь в полном слиянии, они не развили в себе взрослых качеств, которые могли бы сделать их привлекательными и интересными для других людей, они не жили самостоятельно без помощи родителей, не работали. Уверенность, которую они получали – это постоянная уверенность в компании друг друга. Отдавая большую часть себя просто за то, чтобы быть вместе, они оба чувствовали, что отношения их постепенно разрушаются. Они пытались раздувать ценность друг друга, начиная совместно работать, в скором времени они оставили любые независимые интересы, которые у них были. Они – неделимый, целый организм, который живет одними целями – принять дозу очередного наркотика и быть вместе. В этот момент они утверждали, что были счастливы и безумно влюблены друг друга. Они потеряли связь с реальностью и миром и погрузились в свой аутодеструктивный симбиоз.

Эти два неразвитых Эго образовывают эгоизм на двоих, молодые люди сливаются вместе не по причине любви или возрастающего понимания друг друга, а скорее всего из-за своих чрезмерных затруднений и общей для обоих утрате своего Я. Созависимым необходимы так называемые токсичные эмоции: тревога за зависимого, жалость к нему, периодическое появление чувства стыда, вины, обиды, ненависти. При удовлетворении этих патологических эмоциональных потребностей у аддикта возникает чувство удовольствия и облегчения. В данном случае можно было говорить о том, что молодые люди созависимы по отношению друг к другу.

Что же такое созависимость? Созависимость – это болезненное состояние индивидов, которое в большей степени является результатом адаптации к семейной проблеме. На первоначальном этапе она может носить характер защиты, выживания человека в неблагоприятных условиях, однако впоследствии становится образом жизни данной личности, патологическим состоянием. Для такого состояния созависимости характерно:

  • заблуждение, отрицание, самообман;
  • компульсивные действия;
  • замороженные чувства;
  • низкая самооценка.

В результате, можно отметить, что созависимый – это человек, который позволил, чтобы поведение другого человека повлияло на него и полностью поглощен тем, что контролирует действия этого человека. Если рассматривать отношения данной пары, то можно отметить, что Ирина навязчиво подчинялась всем желаниям Алексея, и главное – она стала наркоманкой, Алексею, в свою очередь, всегда было важно, чтобы кто-либо был с ним заодно в его аутодеструктивном стремлении. Безусловно проблема здесь не в другом человеке, а в самой созависимой личности, которая позволяет, чтобы поведение другого человека влияло на нее и в свою очередь влияет на другого. Поэтому все созависимые люди обладают схожими внутрипсихическими симптомами, такими как: контроль, давление, навязчивая помощь, сосредоточенность на других, игнорирование своих потребностей, проблемы общения, замкнутость, проблемы в интимной жизни, депрессия, суицидальные мысли. Таким образом, получается, что созависимая личность не свободна в своих чувствах, мыслях, поведении, она лишена права выбора: что чувствовать, как чувствовать.

Анализируемая созависимая пара полностью изолировалась от окружающей реальности и вверила себя друг другу. При этом родители этих детей, стараясь обеспечивать их всем необходимым, забыли про главное – они не дали своим детям независимости. И это не только отделение от родительского дома, но и подлинная психологическая независимость, то, что человек проносит через всю свою жизнь. Именно эта завершенность Я и обеспечивает подлинную целостность, которая является условием любого настоящего союза людей – семьи.

Схожи ли эти две аддикции: любовная и наркотическая? Аддикт – это человек, не научившийся целеустремленности в отношениях с многообразным миром. Такой человек ищет стабильности и уверенности в определенной повторяющейся, ритуализированной деятельности. И эта деятельность может развиваться следующим образом:

  • комфортное ощущение благополучия, порождаемое наркотиком или другим аддиктивным объектом;
  • атрофия каких-либо других интересов и способностей аддикта, в целом ухудшение ситуации его жизни в следствии аддикции.

Аддикция будет усиливаться до тех пор, пока не вытеснит всю остальную реальную жизнь. Настоящий аддикт движется к состоянию мономании, и не важно что это – наркотик или любовник. Зависимость от личности – только продолжение проявления всех возможных видов аддикций, и таким образом зависимость Ирины от любви к мужу похожа на желание Алексея гарантировать себе отсутствие страданий от наркотической ломки.

Любая аддикция берет начало в недостаточной личностной целостности. Наркотики отражают и усиливают все остальные человеческие зависимости. Не важно к чему обращается аддикт: к наркотикам или патологической любви, ему важно уменьшить стресс или не чувствовать пустоту существования. Выбор зависимого вещества зависит от переживаний, которые структурируют человеческую жизнь, а переживания эти превращаются в аддикцию, потому что человеку становится все более и более сложно иметь дело со своими реальными потребностями. В результате ощущение благополучия строится на патологическом выборе поддержки.

 

Литература

  1. Абрахам К. Психологическая связь между сексуальностью и алкоголизмом. – Ижевск: Эрго, 2009.
  2. Колл Г., Сироткин С.Ф. Наркотическая аддикция. – Ижевск-Люксембург: Эрго, 2005.
  3. Пил С., Бродски А. Любовь и зависимость. – Москва: ИОИ, 2017.
  4. Радо Ш. Психические эффекты интоксикантов. – Ижевск: Эрго, 2013.
  5. Радо Ш. Психоанализ фармакотимии. – Ижевск: Эрго, 2013.
  6. Фрейд З. Три очерка по теории сексуальности. – Москва: Азбука, 2016.
  7. Brill A. A. Tobacco and the Individual // Int. J. Psychoanal. № 23, 1922. Р. 37.
  8. Bychowski G. Psychotherapy of Psychosis. New York: Grune & Stratton, 1952.
  9. Chatterji N.N. Drug Addiction // Samiksa. №10, 1953, Р. 84.
  10. Chessick R.D. The «Pharmacogenetic Orgasm» in the Drug Addict // Arch. Gen. Psychiat. № 3, 1960. Р. 79.
  11. Crowley R.H. Psychoanalytic Literature on Drug Addiction and Alcoholism // Psa. Rev. № 26, 1939. Р. 38.
  12. Fenichel O. Outline of Clinical Psychoanalysis. New York: Norton, 1932. Р. 89.
  13. Glover E. On the Aetiology of Drug-Addiction // Int. J. Psychoanal. № 13, 1932. Р. 43.
  14. Gross A. The Psychic Effects of Toxic and Toxoid Substances // Int. J. Psychoanal. № 16, 1935. Р. 68.
  15. Guarner E. Psychodinamic Aspects of Drug Experience // Brit. J. Med. Psychol. №7, 1966. Р. 35
  16. Hartmann H. Kokainismus und Homosexualitat // Z. Neurol. & Psychat. № 95, 1925. Р 35.
  17. Hekimian L., Gershon S. Characteristics of Drug Abusers Admitted to a Psychiatric Hospital // J. A. M. A. № 205 (7), 1968. Р. 98.
  18. Hiller E. Som Remarks on Tobacco // Int. J. Psychoanal. № 3 1922. Р. 54.
  19. Mannheim J. Notes on a Case of Drug Addiction // Int. J. Psychoanal. № 36, 1955. Р. 66.
  20. Meerloo J.A.M. Artificial Ecstasy // J. Nerv. Ment. Dis. № 115, 1952. Р 47.
  21. Rosenfeld H. On Drug Addiction // Int. J. Psychoanal. № 41, 1960. Р. 38.
  22. Sachs H. Zur Genese der Perversionen // Int. Z. Psa., № 9, 1923. Р. 79.
  23. Savitt R. A. Extramural Psychoanalytic Treatment of Case of Narcotic Addiction // J. Am. Psychoanal. Assoc. №2, 1954. P. 79.
  24. Savitt R. A. Psychoanalytic Studies on Addiction: Ego Structure in Narcotic Addiction // Psychoanal. Q. № 32, 1963. P. 58.
  25. Simmel E. Morbid Habits and Cravings // Psa. Rev. № 17, P. 46.

О журнале

Электронный журнал "Теория и практика психоанализа" - современное научно-аналитическое издание, освещающее широкий спектр вопросов психоанатической теории и практики и публикующее актуальные научные и научно-практические материалы: от статей классиков и уникальных архивных материалов до новейших разработок и исследований. Приглашаем к публикации и сотрудничеству. 


ecpp-journal.ru
Редакция расположена в Ростове-на-Дону
filatov_filipp@mail.ru
 Рабочее время: понедельник-пятница, 10.00 - 19.00

Разработка и дизайн сайта: © Филатов Ф.Р., Проненко Е.А.

https://ahoj.stikesalifah.ac.id/pages/slot-depo-5000/http://ahoj.stikesalifah.ac.id/dana-resmi/https://dedikasi.lp4mstikeskhg.org/slot-dana-depo10k/https://mata.pulaumorotaikab.go.id/public/images/file/1711212514temp.htmlhttps://mata.pulaumorotaikab.go.id/public/images/avatar/1710788275avatar.htmlhttps://alwasilahlilhasanah.ac.id/starlight-princess-1000/https://ahoj.stikesalifah.ac.id/demo/https://www.sa-ijas.org/sweet-bonanza/https://www.remap.ugto.mx/pages/slot-luar-negeri-winrate-tertinggi/https://seer.anafe.org.br/pages/akun-pro-kamboja/https://sipusli.mojokertokab.go.id/upload/~/akun-pro-kamboja/https://bumdesjanjimanahansil.padanglawasutarakab.go.id/products/mpo/https://siduta.dukcapil.baritoselatankab.go.id/assets/idn/https://perizinan.jambikota.go.id/frontend/web/situs-gacor/https://revistas.uia.ac.cr/pages/products/sigmaslot/https://disbudpar.padanglawasutarakab.go.id/assets/https://bumdesjanjimanahansil.padanglawasutarakab.go.id/pt2/https://dedikasi.lp4mstikeskhg.org/docs/https://dedikasi.lp4mstikeskhg.org/slot-deposit-pulsa-tanpa-potongan/https://setwan.katingankab.go.id/asset/slot-dana/https://perizinan.jambikota.go.id/frontend/web/situs-pulsa/https://bumdesjanjimanahansil.padanglawasutarakab.go.id/Assets/https://revistas.uroosevelt.edu.pe/public/https://apiv2.umkendari.ac.id/https://revista.farol.edu.br/uploads/https://ejournal.aibpmjournals.com/classes/